На полном пенсионе
Дмитрий Мальцев, управляющий отделением Пенсионного фонда РФ по Томской области в проекте Томского Бизнес журнала «Диалоги».
Одним из основных показателей экономической состоятельности (не столько в плане финансового благополучия, сколько в отношении способности проводить адекватную и несиюминутную экономическую политику) современного государства является состояние его пенсионной системы. Даже такой излюбленный сегодня универсальный пример как Китай тому яркое подтверждение — его пенсионная система стабильна просто потому, что ее нет. Вполне себе восточная логика.
Действительно, способность государства прозрачно и на основе твердых цифр связывать в единую накопительно-платежную систему свое ближайшее будущее, недавнее прошлое и сумбурное настоящее — признак его уверенности в себе и наличия четкой стратегии долгосрочного развития. Кроме того, в странах с отлаженной накопительной системой пенсионные накопления граждан являются важным источником «длинных» инвестиционных денег. Россия, вопреки мнениям китаефобов и поклонников теории перманентного конца света, пока не Китай, и от пенсионной системы отказаться не может в принципе, причем не только по гуманистическим причинам. А значит, вынуждена выстраивать ее не только с учетом нынешней неопределенной конъюнктуры, но и соотносясь с контурами предполагаемого и еще более неопределенного будущего.
И именно в отсутствии этого «выстраивания» весьма значительная часть современных экспертов видит основную проблему российской пенсионной системы. Причин тому множество. Кто-то усматривает в нынешних властных инициативах (кои, надо сказать, весьма противоречивы) попытку вернуться к советскому распределительному принципу, когда «прошлое» оплачивается исключительно за счет «настоящего». Кто-то — хаотические попытки выправить ситуацию с растущим дефицитом пенсионного бюджета (по прогнозам на 2012 год — 1,75 трлн. рублей против 875 млрд. в 2011 г.). Кто-то — передел (или, по вкусу, демонтаж) рынка накопительных страховых взносов. Томский Бизнес журнал решил обратиться с обобщенным перечнем подобных претензий к управляющему областным отделением ПФР Дмитрию Мальцеву. Удалось ли ему в должной мере на них ответить — судить читателю.
— Дмитрий Борисович, механизм беседы будет в общих чертах таков — я излагаю некое обобщенное мнение, Вы — рассматриваете его с точки зрения внутренней логики либо соответствия практике Вашего ведомства.
Мнение первое — суть отечественной пенсионной политики, начиная с 1990-х годов, одна: государство последовательно ищет на кого «свалить» обязанность по пенсионному обеспечению граждан, притом так, чтобы это работало. На граждан пока не выходит — мешают низкие доходы, высокая инфляция и, как следствие, пробуксовывание накопительных программ.. Бизнес также сопротивляется: выводит доходы работников в «серую» плоскость, время от времени требует снижения ставок (что на данном этапе ему удалось). Федеральный бюджет, и без того обремененный массой обязательств, «не тянет» все более стареющее население. И потому решения этой проблеме нет и не предвидится.
— Пока бюджет «тянет» все. Для того, чтобы выплатить пенсии на территории Томской области мы (Отделение ПФР по Томской области— ред.) собираем сегодня всего 60% необходимых средств, остальное получаем в виде дотаций от федерации. И в этом контексте речь идет не о том, чтобы на кого-то что-то «свалить», а о приближении нашей пенсионной системы к общепринятому в мире облику и параметрам эффективности. С 2002 года мы перешли на страховой принцип формирования пенсий — говоря просто, сколько денег присутствует на персонифицированном счету будущего пенсионера, такая у него и будет пенсия. Что касается бизнеса и его стремления платить в «серую», то перед ним всегда стоит такая задача вне зависимости от размера ставок. Для него страховые взносы — это затратная часть. А о том, что за этими затратами стоят людские судьбы, бизнес в массе своей не задумывается. И здесь не в пенсионной системе дело — тут должен четко работать коллективный договор, должны начать работать профсоюзы, которые бы пристально отслеживали ситуацию с выплатами. И надо твердо понимать следующее — избегая страховых платежей, предприниматель с 2002 года не платит не в пенсионный фонд, он не платит конкретному человеку. И еще один важный момент — бизнес перечисляет страховые взносы в большинстве развитых стран. Но если там зарплаты большие, то и отчислений в пенсионную систему с такой зарплаты требуется меньше. Мы ведь вплотную сегодня подошли к общемировым критериям, согласно которым пенсия должна замещать 40-60% от утраченного заработка. Средняя зарплата в Томской области — 24 тысячи рублей, средний размер пенсии по региону после индексации с 1 февраля - 9 800 руб. Таким образом, в указанные параметры мы попадаем. Если бы производительность труда в области была такова, что люди получали бы зарплату размером в 100 тыс. рублей, тогда и пенсия была бы на уровне 40 тысяч. Поэтому, на мой взгляд, сегодня бизнес должен задуматься не об «обирании» со стороны государства, а о повышении своей эффективности и внедрении новых технологий. Когда один работник начнет делать такой вклад в объем ВРП (внутренний региональный продукт — ред.), что с каждого заработанного рубля он сможет смело отдавать нам 20 копеек — чтобы хватило и ему, и на содержание пенсионеров. Еще 5 лет назад Томская область была профицитна. Сейчас каждый год пенсия повышается на размер инфляции, а соответствующего роста облагаемой страховыми взносами базы , числа предприятий и уровня ВРП нет. И основное бремя лежит в этой ситуации все равно на государстве, которое будет платить пенсии в любой ситуации. Если нечем будет платить пенсии (это я к упоминанию о «раздутых» обязательствах бюджета), думаете, кто-то решит покупать «Мистрали» или ядерные боеголовки в промышленных масштабах? Конечно, нет. Будут выплачивать пенсии, иного выхода просто нет. У нас государство социально ориентированное.
— Упразднение ЕСН и передача ПФР множества контрольных и распределительных полномочий имела целью создание огромного и непрозрачного «монстра», который аккумулирует массу разнонаправленных средств и, руководствуясь сиюминутными потребностями и пользуясь запутанностью норм и схем, распределяет их на текущие нужды. ПФР — это некий сплав МММ и МЧС, он локализует очаги социальной напряженности путем организации аналога финансовой пирамиды.
— Единственная организация, которая имеет персонифицированные счета на каждого гражданина России от его рождения и до смерти — это Пенсионный фонд России. Абсолютно логично, что ему были переданы эти полномочия вместе с упразднением ЕСН. Налоговая служба после сбора денег в «общий котел», дальнейшего их движения не отслеживает. Нет у нее такой функции. У нас же задача другая, более широкая — собрав страховые взносы, разнести эти деньги каждому на собственный индивидуальный лицевой счет. И деньги с этого персонального счета никак не могут быть переданы туда, где «полыхнуло». Этот, как было упомянуто, «монстр» был создан как раз для того, чтобы все было прозрачно: за каждой цифрой платежа стоит конкретный человек. Еще два года назад от момента выявления неплатежей до момента начала мероприятий по взысканию проходило до девяти месяцев, в течение которых ведь тоже надо было платить пенсии — то есть опять за кого-то «отдувался» бюджет. Сегодня этот срок сократился до трех месяцев. От отмены ЕСН не проиграл никто, сама же система стала эффективнее и оперативнее. Это факт.
— В стране сегодня нет продуманной, долгосрочной и потому устойчивой пенсионной политики — система постоянно реформируется, исходя из сиюминутных интересов и чутко повинуясь конъюнктуре потребностей государства (то есть, долгосрочные интересы экономического развития и экономически активного населения практически не учитываются). Еще вчера «зурабовский вариант» признавался (в том числе за рубежом) чуть ли не одним из лучших в мире. Сегодня же на самом высшем уровне идут вполне серьезные разговоры о том, что накопительный «элемент» необходимо реорганизовать и передать на нужды ПФР. Отняв у сегмента НПФ его долю страховых взносов, ПФР намерен заткнуть ими растущие дыры в собственном бюджете. Как можно доверять такой нестабильной и постоянно меняющей принципы системе гарантирование даже не столь отдаленного будущего большинства населения страны?
— С 2005 года произошло всего три этапа «реформы», если их можно так условно назвать. Это упразднение ЕСН и передача функций администрирования Пенсионному фонду (за налоговой она была закреплена недолго — около 6 лет, до налоговой этим занимался опять-таки Пенсионный фонд), повышение страхового тарифа в 2011 году до 34% (хотя многие забывают, что 7 лет назад ЕСН был и вовсе 35,6% — и ничего, платили), и понижение страхового тарифа в 2012 году до 30%. Да, сейчас есть предложение пустить накопительную часть, которая формируется сразу же при платежах, на выплаты пенсий — денег действительно не хватает. Ту самую часть, которой человек волен распоряжаться сам. Хочет распоряжаться — это его неотъемлемое право. Это ведь как в случае с банковским депозитом: человек принял решение, отнес в банк, заключил договор, затем получил свой доход. Не нравится этот банк — снял средства, перевел в другой, более доходный. Но ведь непосредственным управлением своей накопительной частью занимается совсем небольшой процент будущих пенсионеров. И делалось-то ведь это (введение обязательной накопительной части — ред.) для того, чтобы изменить ментальность, заставить человека управлять частью своих накоплений, переводить их в работающий капитал. Этого, по большей части, не произошло. Никто не отменяет накопительный принцип, планируется лишь изменить государственный (не частный, подчеркну особо) подход к управлению накопленными средствами.
Эти огромные деньги сегодня лежат полумертвым грузом в ВЭБе (в пенсионной системе исполняет функции государственной управляющей компании по управлению накопительной частью пенсии — ред.) и расходуются на приобретение государственных бумаг с невысокой доходностью. В экономику они не идут, хотя их можно было бы пустить на строительство, к примеру, современных технологичных предприятий с совершенно другим уровнем доходности. Вообще, накопительную часть нигде в мире кроме России государство для НПФ-ов не формирует. Мы же формируем эту массу, а затем отправляем ее на хранение этим самым «полумертвым грузом». И задача системы НПФ — привлекать людей, для того, чтобы они изымали у нас свою часть и переводили ее в негосударственный фонд — сегодня если и выполняется, то с большим трудом (около 90% людей — так называемые «молчуны»). Поэтому и возникла такая инициатива: хочет человек самостоятельно распоряжаться своей накопительной частью — он сам несет ее в НПФ и управляет ей в меру свей заинтересованности. Нет — зачем этим деньгам лежать без дела? Никто не говорит, что мы сейчас потратим эти деньги и забудем о них: страховые обязательства как копились на счетах будущих пенсионеров, так и будут копиться. Для них ничего не изменится.
Относительно разговоров о НПФ. Для них в России созданы просто тепличные условия. Создан капитал, за который они должны конкурировать. Сколько лет уже конкурируют? Около 90% этих денег лежит в государственной управляющей компании. Поэтому о какой-то конкуренции и об «устранении» НПФ тут и речи не идет.
— Последний пункт — неизбежное повышение пенсионного возраста для покрытия дефицита бюджета ПФР.
— Простой пример, если его сейчас увеличить, к примеру, на 5 лет, то за эти же 5 лет объем обязательств перед будущим пенсионером у государства увеличится пропорционально этому сроку. Их все равно придется выплачивать, только чуть позже и в большем объеме. И что, это выход в какой-то даже краткосрочной перспективе? А может актуальнее сегодня пересмотреть продолжительность необходимого минимального трудового стажа для назначения пенсии? По стандартам Международной организации труда для получения полной пенсии он должен быть не менее 30 лет. Раньше у нас пенсии так и рассчитывались - исходя из стажа и заработка. И есть предложение вернуться к тому, чтобы стаж опять играл более значимую роль при расчете пенсии. На мой взгляд, первоочередное разрешение проблемы все-таки в повышении производительности труда в нашей экономике. Тогда и денег нам будет хватать на все, в том числе и на пенсионную систему.
